Неточные совпадения
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал толстое, темное лицо с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в диван, спиною в
стенку, смотрел в потолок и ритмически сопел носом.
На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом,
на ногах полосатые носки; в углу купе
висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
На задней
стенке висят пасхальные яйца из сахара и огромное, красное, из дерева, обвязанное зеленой ленточкой.
«Вхожу этта к нему самовар прибрать, а он у
стенки на гвоздочке
висит».
На полу стоит мой чемодан,
на стенке висит такой же, как у Сучкова, новенький саквояж.
…Не знаю, говорил ли тебе наш шафер, что я желал бы, чтоб ты, друг мой, с ним съездила к Энгельгардту… Надеюсь, что твое отвращение от новых встреч и знакомств не помешает тебе
на этот раз. Прошу тебя! Он тебе покажет мой портрет еще лицейский, который у него
висит на особой
стенке между рисунками П. Борисова, представляющими мой петровский NoMep от двери и от окна. Я знаю, что и Егору Антоновичу и Марье Яковлевне будет дорого это внимание жены их старого Jeannot…
В сердце у меня кипело; я сказал: «Он подлец!» Когда я подошел к
стенке, где
висела моя шпага, я вдруг схватил ее и сказал: «Ты шпион; зашишайся! Du bist ein Spion, verteidige dich!» Ich gab ein Hieb [Я нанес один удар (нем.).] направо, ein Hieb налево и один
на галава.
Подняв руки и поправляя причёску, попадья продолжала говорить скучно и серьёзно.
На стенках и потолке беседки
висели пучки вешних пахучих трав, в тонких лентах солнечных лучей кружился, плавал, опадая, высохший цветень, сверкала радужная пыль. А
на пороге, фыркая и кувыркаясь, играли двое котят, серенький и рыжий. Кожемякин засмотрелся
на них, и вдруг его ушей коснулись странные слова...
Они поглядели
на стенку, куда я им показал, и видят:
на стенке висят и преспокойно тикают подаренные мне дядей серебряные часы с золотым ободочком…
Учился он хоть
на медные деньги, а хорошо, и конторскую науку он всю понял; учителя все его любили и похвальные листы ему давали — и теперь у меня в рамках
на стенке висят.
На другой день вечером ворочаюсь опять домой, застаю ее, что она опять сидит себе рубашку шьет, а
на стенке, так насупротив ее,
на гвоздике
висит этакой бурнус, черный атласный, хороший бурнус,
на гроденаплевой подкладке и
на пуху. Закипело у меня, знаешь, что все это через меня, через мое радетельство получила, да еще без меня же, словно будто потоймя от меня справляет.
Гармонику-то я стащил… Она — в дровянике… Третьего дня в первый раз тронул после того, как украл. А-ах какая! Спрятал её, а тут и брюхо заболело… Вот… Значит, за грех это… Она под лестницей
на стенке висит… дровами я её заложил… Вот… Ты, дяденька Григорий, отдай её…